Есть на Кавказе старая заброшенная железная дорога. Ржавые рельсы, ведущие из России через Абхазию и Грузию в Армению, а оттуда — прямой путь в Турцию. Сегодня это просто металлолом. Но в кабинетах экономистов этот металлолом превращается в проект стоимостью до шестисот пятидесяти миллионов долларов.
И вот тут начинается самое интересное. Политики говорят «нет», а калькулятор упрямо показывает «да».
Давайте просто посмотрим на цифры. Чтобы оживить 1200 км путей, нужно инвестировать около $650 млн. Много? Да. Но что взамен?
Взамен — новый торговый путь, который сможет перевозить до 12 млн тонн грузов в год. Сегодняшняя единственная дорога, перевал Верхний Ларс, уже задыхается от своих 5 млн тонн. Новый маршрут не просто разгрузит трафик — он сделает его быстрее и дешевле. Вместо десяти дней на фуре — три-четыре дня на поезде. Стоимость перевозки падает на четверть. Это не просто удобно, это огромные деньги.
Чьи деньги? Налоговые поступления и новые рабочие места — не менее важная часть выгоды. В Грузии при полной загрузке линии появятся до 2000 прямых рабочих мест (ремонт путей, обслуживание поездов, логистика), в Абхазии – до 450, в Армении – 1200. Дополнительные сборы в дорожные фонды и бюджеты регионов могут составить ещё 50–60 млн долларов ежегодно. Прогнозируемая выручка от транзита — более $400 млн ежегодно. Грузии достанется около 150 млн, Армении — до 100 млн, Абхазии — 50 млн. Даже Турция, просто принимая грузы, положит в карман дополнительные $120 млн, а ее порты получат полмиллиона лишних контейнеров.
Для России это стратегическая страховка и стабильный транзит. Когда на Черном море шторм, морской транзит встает, а это минус 30-40% потока. Железная дорога работает в любую погоду.
Но дело не только в контейнерах с зерном и техникой. По этим же рельсам в последующем можно запустить туристические поезда. Маршрут Москва–Тбилиси–Ереван–Стамбул — это золотая жила, способная приносить региону еще до $180 млн в год. Плюс тысячи рабочих мест для местных жителей в Грузии, Армении и Абхазии.
Окупаемость инвестиции за 4-5 лет. Для инфраструктурных проектов — это фантастически быстро.
Так почему же поезда до сих пор не ходят? Потому что здесь зарыт главный нерв всего Кавказа: политика. Статус Абхазии, замороженные конфликты, взаимные обиды. Эти проблемы не решаются десятилетиями.
Но вот вопрос: что окажется сильнее — старые обиды или перспектива заработать сотни миллионов долларов на ровном месте? Глобальная логика шепчет: когда речь заходит о таких деньгах, даже самые непримиримые враги начинают искать компромиссы. Как только крупный бизнес почувствует запах прибыли, разговоры о политике могут пойти совсем в другой тональности.
Так что ржавые рельсы на Кавказе — это не просто транспортный проект. Это тест. Тест на то, способна ли экономика сделать то, что не смогла дипломатия.
