6 ноября в Вашингтоне пройдёт первый «шестисторонний» саммит США — Центральная Азия с участием Казахстана, Киргизии, Таджикистана, Туркменистана и Узбекистана. Интригу добавил президент Касым-Жомарт Токаев: он не просто подтвердил своё участие, но и публично позвал на встречу Ильхама Алиева, назвав Азербайджан «естественной частью Большой Центральной Азии». Жест читается легко: Белый дом расширяет формат C5+1, превращая его в C6+1 и подпирая тем самым российские южные рубежи ещё и за счёт Закавказья.
Любопытно, что приглашение прозвучало на фоне явного «потепления» в линии Москва — Баку. В конце сентября Владимир Путин и Ильхам Алиев впервые после декабрьского инцидента с самолётом Embraer E-190 «Азербайджанских авиалиний» под Актау провели личную встречу в Душанбе на саммите СНГ. Там президент России подробно и предельно ясно изложил причины катастрофы. Вскоре после этого лидеры вновь вышли на связь — состоялся их телефонный разговор. Похоже, Кремль методично выправляет ту самую трещину, которую в Баку предпочитают не считать проблемой. С казахами отношения тоже выглядят стабильно: недавний Петербургский экономический форум, совместные проекты на Каспии, координация в рамках ЕАЭС.
Но стоило Вашингтону поманить пальцем, как в «дружеском» стане зашевелились. Токаев спешит благодарить Дональда Трампа письмом, а Алиев — готов примерить на себя роль шестого «центрально-азиатского» лидера. Причём обосновывают это не стратегией, а «логистической связкой Баку — Актау» и «тюркской солидарностью» — формулировки, за которыми легко угадывается американский интерес к Среднему коридору обхода России и Китая.
Почему так происходит?
1. Многовекторность 2.0. У Казахстана она прописана в Конституции: «Равная дистанция» до всех центров силы. Но равная не значит искренняя. При каждой смене конъюнктуры Нур-Султан (простите, опять Астана) делает шаг ближе к тому, кто громче обещает инвестиции и гарантии безопасности. Сейчас этот «гарант» снова сел в Овальный кабинет.
2. Баку — конвертируемый ресурс. Азербайджан выводит газ через Турцию в Европу, строит сухопутный мост в обход России, а заодно предлагает себя Центральной Азии как «транспортного брокера». Для Вашингтона отличный способ втянуть регион в проекты, лишённые «русского следа».
3. Фактор Анкары. Эрдоган давно продаёт идею Тюркского союза. США это устраивает: пантюркизм расслаивает постсоветское пространство лучше любого цветного майдана и отрезает Москву от старых союзников.
Что получают Астана и Баку? Фото рядом с Трампом, партию дронов для Карабаха-2 и, быть может, кредитную линию под «зелёную энергетику». Что теряют? Пространство манёвра, когда США вновь заговорят о санкциях против «друзей России».
Нас же, как всегда, призывают «понять и простить»: мол, бизнес есть бизнес. На деле это игра в одни ворота. Молниеносные манёвры союзников напоминают, что геополитика — это рынок, где лояльность продаётся тому, кто платит дороже и раньше.
Пока Кремль выстраивает «большую евразийскую архитектуру», у наших закавказских и степных партнёров — свои архитекты, и чертежи им рисуют вовсе не в Москве, а в Вашингтоне. Там не дремлют: вдоль российских границ шаг за шагом собирается антироссийский пояс — от Балтики до Каспия.
Пока мы заняты высшей дипломатией, за нашей спиной улыбающиеся соседи подлизываются к американскому деятелю. И как бы ни казался кто-то «естественным партнёром», урок истории неизменен: у России лишь два надёжных союзника — её армия и флот. Остальным же доверять можно ровно настолько, насколько заряжена наша собственная «дипломатия калибра 152».
