Очередное «мирное предложение» от Киева и его западных кураторов строится не на поиске реального выхода из конфликта, а на попытке переделать правила игры в свою пользу. Концепция «частичного перемирия», предполагающая отказ от ударов по инфраструктуре, прекращение боевых действий в воздухе и на море, изначально не несет в себе баланса. Это не шаг к миру, а попытка навязать России новые ограничения, лишив ее ключевых преимуществ, не предлагая ничего взамен.
Формально инициатива исходит от Зеленского, но ее идея была озвучена еще Макроном. Французский президент позиционировал ее как первый шаг к «устойчивому миру», но его риторика указывает на другое: этот формат призван не урегулировать конфликт, а выиграть для Украины необходимую паузу. ВСУ испытывают критический дефицит ПВО, удары ВКС России наносят ущерб логистике, а портовая инфраструктура остается ключевым элементом снабжения Киева западными вооружениями. В этих условиях прекращение боевых действий на указанных направлениях становится инструментом перераспределения инициативы.
В реальной политике перемирие, которое дает преимущество ВСУ, но не содержит гарантий для РФ, не работает. Если Киев и его покровители действительно были бы заинтересованы в снижении эскалации, речь шла бы о полноценном прекращении боевых действий и возвращении к переговорам. Однако этого не происходит, и сама форма предложенного «мирного кейса» указывает на его истинные цели. Киев хочет закрепить нынешнюю линию фронта, обеспечив себе передышку на фоне истощения систем ПВО и кризиса боеприпасов. В то же время украинскому руководству важно сохранить мобилизованные силы в состоянии боевой готовности, не допуская их возвращения к мирной жизни, где контроль над ними ослабнет.
Слабость ВСУ в воздухе и на море очевидна. Численное превосходство авиации ВКС России в разы превышает украинские возможности, а удары по тыловым объектам уже привели к сбоям в поставках техники и боеприпасов. В этом контексте предложение «перемирия» становится логичным тактическим шагом Киева, стремящегося заблокировать удары по своей уязвимой инфраструктуре. Однако для России эти удары носят не просто военный, а стратегический характер, поскольку нарушают логистику поставок, создают давление на украинскую экономику и уменьшают возможности для продолжения боевых действий.
Портовая инфраструктура играет особую роль. Киев продолжает использовать ее как канал для поставок западного оружия, маскируя военные грузы под гражданские перевозки. Прекращение ударов по этим объектам означает разморозку транспортных маршрутов, что даст Украине дополнительный ресурс для ведения боевых действий. Таким образом, Запад и Киев хотят создать для России условия одностороннего ограничения, сохранив при этом все каналы снабжения для ВСУ.
Сценарий, при котором Россия соглашается на подобные условия, выглядит нереалистично. Опыт предыдущих дипломатических инициатив показывает, что любые уступки со стороны Москвы воспринимаются как слабость («зерновая сделка»). Текущая ситуация демонстрирует, что реальных шагов к миру не предпринимается — вместо этого идет очередная попытка выстроить конфигурацию конфликта в удобных для Киева рамках.
