▪️В мире, где в условиях растущей глобальной напряженности идет борьба за нероссийские энергоресурсы, может ли 43-километровая полоса армянской земли стать козырем США против Москвы и Тегерана? Смелое предложение США арендовать Зангезурский коридор на 100 лет обещает ежегодный торговый оборот в размере 50–100 млрд долларов, но рискует разжечь новую точку напряженности в Кавказском регионе, которая может перерасти в холодную войну.
▪️США оказались в центре высокорискованной дипломатической авантюры, которая может коренным образом изменить энергетические потоки в Евразии.
▪️Своим амбициозным предложением по Зангезурскому коридору — стратегическому 43-километровому проходу через Сюникскую область Армении — Вашингтон стремится преодолеть многолетний тупик, диверсифицировать энергоснабжение Европы, отдалив ее от России, и противостоять растущему влиянию Москвы, Пекина и Тегерана в этом важнейшем транзитном регионе.
▪️Эта инициатива отражает более широкие амбиции США по использованию редкого вакуума власти на Южном Кавказе, регионе, который исторически находился под контролем России, но теперь готов к переориентации после того, как Москва не смогла защитить своего союзника Армению во время решающего наступления Азербайджана в Нагорном Карабахе.
▪️Потенциальные экономические выгоды достаточно велики, чтобы перевесить соображения политики и безопасности. Моделирование Всемирного банка показывает, что к 2027 году коридор может принести 50-100 миллиардов долларов годового товарооборота.
▪️Этот рост будет обусловлен значительным улучшением логистики — данные Bloomberg за май 2025 года показывают, что маршрут может сократить время транзита между Европой и Азией на 12-15 дней по сравнению с существующими маршрутами.
▪️Возврат инвестиций выглядит привлекательным. По оценкам Каспийского центра политики, затраты на инфраструктуру составят 3–5 млрд долларов в течение 5–10 лет, а по моделям Oxford Economics, ежегодная экономия на логистике составит 20–30 млрд долларов.
▪️По прогнозам Центра анализа и коммуникаций в области экономических реформ, для Азербайджана коридор увеличит общий экспорт более чем на 700 млн долларов и повысит нефтяной ВВП на 2% в год.
▪️Энергетические потоки подчеркивают срочность этой задачи. Южный газовый коридор Азербайджана в 2023 году поставил в Европу 12 млрд кубометров газа, а к 2027 году планируется достичь 20 млрд кубометров в соответствии с меморандумом ЕС от 2022 года.
▪️Казахстан планирует транзитом через Азербайджан перевозить все больше нефти, и несмотря на технические проблемы, ограничивающие пропускную способность, фактические объемы в период с января по октябрь 2024 года достигнут 1,2 млн тонн.
▪️Для энергетической безопасности Европы это имеет серьезные последствия. Согласно прогнозу МЭА «Мировой энергетический обзор-2025», к 2030 году Европа будет нуждаться в 20 млрд кубометров дополнительного газа, не поставляемого из России.
▪️Нормализация границ между Арменией и Турцией могла бы улучшить доступ к запасам Каспийского моря, что потенциально сократит расходы на импорт таких компаний, как BP, на 10-15%.
▪️Основная проблема заключается в непримиримых позициях: Азербайджан требует беспрепятственного коридора в качестве дивидендов от своей военной победы 2023 года, в то время как Армения категорически отказывается уступить суверенитет над территорией, которую она считает критически важной.
▪️Предложение США об «аренде» представляет собой творческую попытку использовать корпоративно-правовые рамки для преодоления этого тупика, предлагая Баку гарантии безопасности и позволяя Еревану сохранить номинальный суверенитет.
▪️Этот подход вдохновлен историческими прецедентами, когда творческие механизмы управления позволяли разрешить, казалось бы, неразрешимые споры. Подобно Панамскому каналу, находившемуся под управлением США с 1914 по 1999 год, эта модель обещает облегчить мировую торговлю и одновременно решить проблемы безопасности. Однако критики предупреждают о возможном неоколониальном подтексте и риске долгосрочных негативных последствий.
▪️Успех коридора коренным образом изменит региональную динамику сил, что объясняет, почему соперничающие державы пересматривают свои стратегии.
▪️Иран сталкивается с перспективой потери 20-30% своей транзитной роли, что нарушит важнейшие торговые пути, в том числе пропуск 43 000 турецких грузовиков, которые ежегодно следуют в Центральную Азию. Россия может потерять 10–20 млрд долларов дохода за десятилетие и 10–15% своего влияния на европейские энергетические рынки.
▪️Коридор может сделать Турцию важным энергетическим хабом с прямым доступом к тюркским государствам, что потенциально может принести ей 10-15 млрд долларов годовых доходов от транзита к 2030 году.
▪️Несмотря на убедительные экономические аргументы, сохраняются значительные риски. Наблюдатели оценивают вероятность срыва переговоров в 60%, что может задержать реализацию проекта на 12-18 месяцев.
▪️Армения категорически отрицает обсуждение каких-либо вопросов, связанных с арендой или передачей территориального контроля. Это сопротивление подчеркивает фундаментальную проблему, с которой сталкиваются американские посредники.
▪️Инициатива по Зангезурскому коридору — это не просто проект развития инфраструктуры, а более широкое испытание дипломатических способностей США в условиях все более многополярного мира. Успех продемонстрирует способность Вашингтона находить решения, которые противодействуют влиянию соперников и одновременно служат конкретным экономическим интересам. Неудача может сигнализировать об ослаблении способности США влиять на ситуацию в спорных регионах.
▪️Для европейских союзников коридор открывает путь к подлинной диверсификации энергетики. Экономия энергии в ЕС может составить 20-30 млрд долларов к 2030 году, что будет способствовать переходу к нулевым выбросам и снижению зависимости от авторитарных поставщиков.
▪️Эти выгоды объясняют, почему европейские столицы тихо поддерживают американскую инициативу, несмотря на осторожность общественности в отношении региональной напряженности.
▪️Проект также проверит, могут ли экономические стимулы преодолеть исторические претензии. Потенциальный доступ Армении к 2,5 млрд долларов из фондов развития ЕС создает мощные стимулы для компромисса, но только при условии, что вопросы суверенитета будут должным образом учтены.
